Неточные совпадения
В лицо Самгина смотрели, голубовато улыбаясь, круглые, холодненькие глазки, брезгливо шевелилась толстая нижняя губа, обнажая желтый блеск золотых клыков, пухлые пальцы правой руки играли платиновой цепочкой на животе, указательный палец левой беззвучно тыкался в стол. Во всем поведении этого
человека, в словах его, в гибкой игре голоса было что-то обидно
несерьезное. Самгин сухо спросил...
Литвинов очень серьезно размышлял обо всем этом: решимость его была сильная, без малейшего колебания, а между тем, против его воли, мимо его воли, что-то
несерьезное, почти комическое проступало, просачивалось сквозь все его размышления, точно самое его предприятие было делом шуточным и никто ни с кем никогда не бегивал в действительности, а только в комедиях да романах, да, пожалуй, где-нибудь в провинции, в каком-нибудь чухломском или сызранском уезде, где, по уверению одного путешественника,
людей со скуки даже рвет подчас.
Вот ты глядишь на меня с иронией, и все, что я говорю, тебе кажется
несерьезным, и… и, быть может, это в самом деле чудачество, но когда я прохожу мимо крестьянских лесов, которые я спас от порубки, или когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти и что если через тысячу лет
человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я.
О революционере большинство говорило равнодушно, как о
человеке надоевшем, иногда насмешливо, как о забавном чудаке, порою с досадой, точно о ребёнке, который озорничает и заслуживает наказания. Евсею стало казаться, что все революционеры — пустые
люди,
несерьёзные, они сами не знают, чего хотят, и только вносят в жизнь смуту, беспорядок.
Елена. Голубчик! Ведь я необразованный
человек… я не могу судить, не понимаю. Я ведь —
несерьезная… Они — мне нравятся все, и Нил и Шишкин… Веселые, всегда что-то делают… Я люблю веселых
людей… сама такая же… К чему вы это спросили?
Окружали меня
люди необразованные, неразвитые, равнодушные, в громадном большинстве нечестные, или же честные, но взбалмошные и
несерьезные, как, например, моя жена.
Когда в своих столкновениях с нею я пытался определить, что она за
человек, то моя психология не шла дальше таких определений, как взбалмошная,
несерьезная, несчастный характер, бабья логика — и для меня, казалось, этого было совершенно достаточно.
Бог его знает, заговорил ли в нем книжный разум, или сказалась неодолимая привычка к объективности, которая так часто мешает
людям жить, но только восторги и страдание Веры казались ему приторными,
несерьезными, и в то же время чувство возмущалось в нем и шептало, что всё, что он видит и слышит теперь, с точки зрения природы и личного счастья, серьезнее всяких статистик, книг, истин…
Вы глядите на меня с иронией, и все, что я говорю, вам кажется старым и
несерьезным, а когда я прохожу мимо крестьянских лесов, которые я спас от порубки, или когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный вот этими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти, и что если через тысячу лет
человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я.
По моему мнению, он был
человек богопочтительный, но его кипучая, художественная и сообщительная натура, при уме живом, но крайне легком и
несерьезном, постоянно увлекала его то туда, то сюда, так что он мог бы и совершенно извертеться, если бы не было одного магнита, который направлял его блуждания к определенной точке.